Александр Пирагис. Петропавловск-Камчатский. Улицы города рассказывают - Герои Петропавловской обороны
Содержание материала
Их именами названы улицы
Герои Петропавловской обороны
Василий Степанович Завойко
Адмирал В. С. Завойко вписал в славную летопись борьбы против иноземных захватчиков на Дальнем Востоке одну из ее героических страниц. Это оборона Петропавловского порта от нападения англо-французской эскадры в августе 1854 года.
Родился В. С. Завойко 15 июля 1810 года в селе Прохоровка Черкасской области в семье морского штабс-лекаря. С детства мечтал он стать мореплавателем, что и привело его в штурманское училище, и в 1821 году он стал гардемарином Черноморского флота. После окончания практического курса 16-летний мичман Завойко начал службу на Балтийском флоте. В 1834–1837 годах на транспорте "Америка", а затем на корвете "Николай" он дважды совершил кругосветные путешествия, во время которых посещал Камчатку.
Молодого Завойко привлекали широкие возможности Дальнего Востока, и он принял предложение быть начальником Охотской фактории Российско-Американской компании, а затем начальником Аянского порта. Генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев после посещения в 1849 году Аянского порта предложил В. С. Завойко пост губернатора Камчатки и начальника Петропавловского порта. В. С. Завойко согласился и 2 августа 1850 года приступил к своим обязанностям.
За четыре с половиной года на ограниченные средства В. С. Завойко сумел организовать сооружение в порту пристани, верфи для постройки каботажных судов, литейных мастерских, новых казарм, устроить у горячих Паратунских и Малкинских ключей лечебницы.
У губернатора были большие планы дальнейшего развития Камчатки и города. Их осуществлению помешала Крымская война. И с особой силой проявился организаторский талант В. С. Завойко при обороне Петропавловского порта.
После переноса главного дальневосточного порта из Петропавловска В. С. Завойко остался не у дел, а вскоре он был отправлен на пенсию. Шестнадцать лет посвятил В. С. Завойко развитию дальневосточной окраины России, вкладывая весь свой талант и умение.
Умер В. С. Завойко в 1898 году.
Александр Петрович Максутов
Во время боя с англо-французской эскадрой 24 августа 1854 года 22-летний лейтенант А. П. Максутов, командуя батареей № 3 на перешейке между Сигнальным мысом и Никольской сопкой, проявил стойкость и героизм.
После окончания Морского кадетского корпуса А. П. Максутов был оставлен для занятий в офицерских классах. Он несколько раз проходил морскую практику на многих русских кораблях, в том числе на "Гангуте", "Ретвизане", "Бородино".
В июне 1854 года А. П. Максутов пришел на фрегате "Аврора" в Петропавловский порт и на период обороны был назначен командиром батареи № 3. Она состояла из пяти орудий с "Авроры" и прислуги в количестве 51 человека.
Батарея отличилась, когда неприятель предпринял вторую попытку захватить город. Против батареи был борт фрегата "Форт" с 30 пушками. С первых выстрелов фрегата батарея была несколько парализована в своих действиях: земля, поднятая ядрами, засыпала платформы и ослепила людей. Но батарея жила. "Форт" лишился двух мачт, получил четыре подводные пробоины и другие повреждения. Батарея была тоже разрушена: за короткое время по ней было выпущено 900 снарядов. Казалось, с ней было покончено. Десантные боты направились к берегу. Вдруг батарея ожила. К единственному уцелевшему орудию подбежал лейтенант Максутов. Первым выстрелом он потопил десантный бот, переполненный врагами. Пушка стреляла по ботам, пока А. П. Максутов не упал, тяжело раненный, с оторванной левой рукой и смертельной раной в боку.
Так погиб один из мужественных защитников Петропавловского порта А. П. Максутов. Его именем был назван большой морозильный траулер.
Семен Удалов
Англо-французская эскадра в августе 1854 года в период нападения на Петропавловский порт смогла захватить в плен только нагруженный кирпичом бот с безоружными матросами во главе с унтер-офицером Усовым, которые возвращались из Тарьи в город. Усова и находившихся с ним его жену и детей отпустили, а шестерых матросов, среди которых был матрос флотского экипажа Удалов, оставили в плену.
С. Удалов не терял присутствия духа в плену. Один из французских офицеров записал в своем дневнике: "У стола, за которым сидел русский бомбардир, раздавался наибольший хохот вследствие его бесконечных шуток и острот. Он восхищал своих слушателей нескончаемой сказкой на странном языке своего изобретения, составленном на смеси русского, французского, бретанского и прованского".
Когда пополненная англо-французская эскадра в мае 1855 года вновь прибыла в Петропавловский порт, С. Удалов и его два товарища матросы Зыбин и Ехлаков находились в плену на французском бриге "Облигадо". При входе в Авачинскую губу С. Удалову приказали встать к пушке, остальным пленным — на подачу ядер и сыграли боевую тревогу.
Ехлаков и Зыбин рассказывали: "Семен по тревоге не пошел к пушке, а стал у грот-мачты и сказал нам: «Ребята! Грех на своих руки поднимать. Уж лучше смерть!» Сказав эти слова, скрестил руки на груди и во весь голос закричал: «Слышите?! У русских не поднимутся руки на своих. Я к своей пушке не иду!» Старшему лейтенанту слово в слово перевели, он затопал ногами: «Если не пойдешь к пушке, то сейчас же повешу». И приказал гордень готовить. А Удалов на него сердито: «Врешь, такой-сякой француз! Ты меня не повесишь, а к пушке я не пойду!» Бросился он по снастям вверх на мачту и, поднявшись, перепрыгнул с них на ванты. И оттуда нам говорит: «Ребята! Не поднимайте рук на своих, не делайте сраму. Я принимаю смерть. Прощайте!» И с этими словами бултых в воду".
Александр Пирагис. "Петропавловск-Камчатский. Улицы города рассказывают"
(изд. 2-е, Петропавловск-Камчатский, 2000).
Книга публикуется с обновлением и добавлением иллюстративного материала.